Анонимно, 25 — 16.02.2021

Вопрос:

Здравствуйте, мне 25 лет. У меня ДЦП, эпилепсия и хронический болевой синдром на фоне нейропатии (это состояние длится с 2011 года). Более подробный анамнез приведён в прикрепленных ниже сканах последнего эпикриза. Впервые симптомы депрессии появились у меня во время учебы на втором курсе университета в 2016. Было состояние апатии, вся жизнь казалась бессмысленной. Бывали периоды, когда встать с постели было трудно, потому что это не имело смысла. Просто сил не было именно моральных. Одновременно с этим невролог лечила меня от мигреней и назначила препарат Венлафаксин. От мигреней он не помог, но психическое состояние на его фоне заметно улучшилось: фон настроения стал другим, ушла тревога, появилась уверенность, общаться стало проще. Препарат оттменили, и через какое-то время состояние вернулось, правда, не столь выражено. Просто был сниженный фон настроения, иногда тревога, ощущение внутренней пустоты. Затем, может, через год на фоне гормонального сбоя я стала набирать вес. Моё окружение стало довольно колко и едко акцентировать на этом моё внимание, внушать, что я «разожралась», и мне нужно похудеть. Я стала считать калории в продуктах питания, делала всё, чтобы сократить их количество. Доходило до того, что я ставила себе целью 500 кккал в день, и если получалось больше, я чувствовала отвращение к себе, вину за то, что я так себя распустила и теперь за мной тяжело ухаживать, и чтобы как-то справиться со всеми эмоциями этими, я стала переводить их в физическую боль: ссаживала костяшки пальцев о стену, могла нанести небольшой порез (такой, чтобы можно было скрыть) канцелярским ножом. В какой-то момент я поняла, что я в большой яме, и мне надо оттуда выбираться. Я обратилась к местному психиатру. Он назначил мне венлафаксин, узнав про мой предыдущий опыт с ним. Его я принимала до ноября 2019, и состояние мое улучшилось, но полностью проблемы с восприятием своего тела, питанием и ощущением бессмыссленности не уходили. К тому к ноябрю у меня усилился болевой синдром, физическое состояние вышло из-под контроля, лекарства не действовали так, как ожидалось. И от всей этой боли, чувства, что я с этим один на один, у меня стали появляться суицидальные мысли. Доходило до планирования, я просчитывала, как именно, с помощью каких препаратов, в какое время и в какой дозе. Останавливало меня только то, что я не была уверена, что сразу дойду до конца. Я понимала, что если мне помогут, то мотива этого не поймут, а иметь дело с психушкой, тыканьем меня в то, что я ненормальная, и последствиями для здоровья не хотелось. Когда в ноябре 2019 я находилась на плановом лечении в стационаре, выяснилось, что венлафаксин усиливает спастичность, и это мешает лечение. Сначала его хотели полностью отменить, поскольку лечение им и так было достаточно длительным, но потом после консультации еще двух психиатров, было решено заменить венлафаксин на ципрамил. Психиатрам о суицидальных мыслях я не говорила. Ципрамил помогал лучше (хотя тут сыграло роль и то, что обезболивание стало более адекватным). Суицидальные мысли ушли, снова появились интересы, в период пока я не учусь (я забрала документы на третьем курсе) я нашла способ зарабатывать ретушью фотографий. Стала работать с психологом. В общем, жизнь стала активнее, качественнее и ярче. Проблемы с питанием и восприятием тела тоже сгладились, хотя беспокойство насчет того, что он растет оставалось. Просто не так мешало и не так сказывалось на питании. И вот перед этим новым годом я почувствовала, что моя жизнь идет настолько хорошо, и я чувствую себя психологически настолько цельно, что могу отказаться от антидепрессантов. К тому же я подозревала, что они также провоцируют набор веса и гормональный дисбаланс. Сделала я это сама. Отмена антидепрессантов у меня была не в первый раз, поэтому я знала все про то, что отмена ступенчатой должна быть и знала, чего примерно ожидать. Дело в том, что психиатр в моем городе, к которому я пришла в первый раз, знакомый моей семьи. И я испытываю от этого некий дискомфорт при общении с ним. Отмена прошла легко. Легче, чем когда-то с венлафаксином. Но через какое-то время усилился болевой синдром, нарушился сон (я сплю часа по 4, потом просыпаюсь, не могу уснуть от боли, потом приходит какая-то напряженность, тревога, а если и спишь, то почти всегда еще и кошмары мучают). Я стала очень раздражительной, постоянно сомневаюсь в себе в вопросах, касаемых работы. Работы в последнее время тоже стало много. Иногда приходится сидеть за компьютером по 10 ч. Часто — работать ночами. Во время отмены антидепрессантов в больнице, мне давали стрезам для прикрытия. Он у меня оставался, так что я начала прием по 2 капсулы в день. примерно пару недель назад. Недавно моя бабушка забыла пачку стрезама у меня на столе, и лежа ночью без сна, когда боль опять была сильной, я вдруг поймала себя на мысли, а не закончить ли вот это все. В тот вечер я принимала все свои препараты и трамадол, и я подумала «а вдруг повезло бы, и все это просто могло бы прекратиться». Остановило меня опять то, что навряд ли я довела бы только с помощью стрезама это до конца. Все это я обсудила с психологом. Она предложила метод «закрытия аварийных люков». Написать договор, в котором я обещаю, что при появлении таких мыслей ничего не сделаю до консультации с ней. И ещё она сказала, что мне стоит уточнить у психиатра насчет медикаментозной терапии, и если я не хочу идти к психиатру по месту жительства, то попробовать сделать это хотя бы в онлайн-форме. Как Вы считаете, нужно ли мне возобновлять терапию ципрамилом? Я не принимаю его с 24 декабря.